Личный опыт: Оганов Рафаэль Гегамович

 

 

Я родился в интернациональной семье: папа – армянин, мама – русская, оба были простыми рабочими. Детство мое пришлось на военные годы, и когда в 1941 году к Москве подходили немецкие войска, всех родителей с детьми отправили в эвакуацию. Наша семья провела три года в Армении на маленькой станции под названием Санаин. Поначалу были сложности с языком: местные жители говорили исключительно по-армянски, русских же там было очень мало, только две семьи эвакуированных – наша и еще одна из Ростова. Но дети очень быстро осваивают языки, и вскоре я стал разговаривать на армянском даже лучше, чем на русском.

 

Эвакуация запомнилась, в основном, ощущением постоянного голода – продовольственного пайка, который отпускали по карточкам, явно не хватало.

 

В Москву мы вернулись в 1944 году, и я, как все дети, пошел в школу. В учебе ничем особенным не выделялся – получал тройки, четверки, пятерки, вот только двоечником никогда не был. В возрасте 14–15 лет началось мое увлечение спортом. Почему спорт? Дело в том, что для подростков в то время выбор развлечений был весьма невелик, заняться по большому счету было нечем. И весь наш двор разбился примерно на две равные группы по интересам: одни хулиганили и воровали – характерно, что впоследствии они закончили в тюрьмах и лагерях, другие же ребята стали заниматься спортом, благо неподалеку от нас находился клуб «Крылья Советов», куда все мы и записались.

 

Конечно, спорт нас «оттянул» от улицы. Вся жизнь вращалась вокруг спортивных интересов. Курить и хулиганить уже не было ни времени, ни желания, да и мотивация была другая – хотелось добиться каких-то результатов. Надо сказать, что занятия спортом очень сильно подняли мой авторитет в школе – я стал известным человеком, ко мне стали относиться с некоторым уважением. Спорт, безусловно, сыграл очень большую роль в моей жизни.

 

Времена были тяжелые, но, к счастью, репрессии не коснулись нашей семьи. В молодые годы отец работал в Тифлисе, где участвовал в распространении листовок революционного содержания. В дальнейшем это ему помогло – руководитель их ячейки оказался крупным партийным лидером и дал отцу хорошую характеристику, отметив, что отец участвовал в подпольной деятельности, хотя, по сути, вся она и заключалась лишь в распространении листовок.

 

 

Можно сказать, что в медицину меня привел случай. После школы поступил в Московский институт физкультуры – честно говоря, я шел по наиболее легкому пути, ведь к тому моменту я уже был достаточно квалифицированным спортсменом, и поступить в институт физкультуры для меня было проще. А в 17 лет осознанного желания посвятить свою жизнь какому-то конкретному делу еще не было. Правда, этот путь отнял у меня пять лет, но именно он привел меня в медицину.

 

После окончания института я год проработал преподавателем по спортивной борьбе в Ташкенте. В это время (шел 1960-й год) Всесоюзный Комитет по физической культуре и спорту объявил набор спортсменов – выпускников института физкультуры – для поступления в медицинские вузы с целью подготовки специалистов в области спортивной медицины. Так я стал студентом лечебного факультета 2-го Московского Медицинского института им. Н.И. Пирогова. Учеба давалась достаточно легко, поскольку я был уже опытным студентом, а, кроме того, часть предметов перезачитывалась. Свободного времени было больше, и это давало мне возможность подрабатывать тренером в МВТУ им. Баумана.

 

Институт я закончил с отличием в 1966 году, но к тому моменту то ли планы спортивного руководства изменились, то ли просто забыли про нас, и меня в числе других ребят из «целевого» набора распределили на общих основаниях. Меня направили на кафедру госпитальной терапии 2-го медицинского института, которая занималась сердечно-сосудистыми заболеваниями. Преподавательский состав кафедры был очень сильный, в него входили многие известные ученые, а возглавлял коллектив академик Академии медицинских наук СССР П.Е. Лукомский.

 

За годы работы на кафедре мой интерес к кардиологии, возникший еще в студенческие годы, значительно вырос. Я много времени отдавал научной работе, участвовал в исследованиях, поступил в аспирантуру, в 1972 году защитил кандидатскую диссертацию, затем – докторскую. Эту работу я до сих пор считаю одним из самых важных достижений в своей жизни. Тема диссертации звучала так: «Симпато-адреналовая система, инсулин и нарушения углеводного обмена у больных с различными формами ИБС». Сейчас уже абсолютно точно доказано, что нарушения углеводного обмена и сахарный диабет являются факторами риска развития и прогрессирования сердечно-сосудистых заболеваний, а в то время это было не очевидно. Идеи, положенные в основу диссертации, на тот момент были новаторскими, но и сегодня они остаются актуальными.

 

 

Переломным моментом в моей карьере можно назвать переход во Всесоюзный кардиологический научный центр АМН, созданный в середине 1970-х академиком Е.И. Чазовым. В 1976 году он пригласил меня на должность учёного секретаря, и я с энтузиазмом принял предложение.

 

На фото: субботник на строительстве нового комплекса ВКНЦ, на переднем плане Р.Г. Оганов и космонавт О.Ю. Атьков (1980 год)

 

С момента открытия в Кардиоцентре существовал отдел эпидемиологии и профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. Я считал это направление очень перспективным. В 1982 году отдел был преобразован в Институт профилактической кардиологии при ВКНЦ АМН, и мне предложили возглавить его.

 

Позже (в 1988 году) по инициативе Е.И. Чазова, в то время занимавшего уже пост министра здравоохранения СССР, институт был выведен из состава Кардиоцентра, а на его базе создан Всесоюзный научно-исследовательский центр профилактической медицины Минздрава СССР. Потом его названия несколько менялись, но суть оставалась прежней. Главной задачей Центра стала разработка научных основ профилактической медицины.

 

На фото: слева направо – Р.Г. Оганов, проф. Бернард Лаун (США), М.Г. Шандала (Второй Международный конгресс «Врачи мира за предотвращение ядерной войны», Великобритания, 1982 год)

 

Мы проводили эпидемиологические исследования, изучая данные о распространенности и факторах риска сердечно-сосудистых и других неинфекционных заболеваний. Я, как директор, стоял во главе этих исследований, координировал их, и нам удалось на конкретных примерах доказать, что с помощью первичных и вторичных методов профилактики можно предупредить не только прогрессирование, но и развитие самих заболеваний. Сегодня концепция факторов риска является общепринятой, а тогда (лет 30 назад) это еще не воспринималось так однозначно. В то время это была совершенно новая концепция, и я горжусь, что наш центр внес определенный вклад в ее развитие и внедрение.

 

На фото: консультация пациента в блоке интенсивной терапии (середина 1990-х гг.)

 

Вообще, если говорить о профилактике, ситуация изменилась в лучшую сторону совсем недавно. Только год назад правительство и президент заговорили о том, что проблема здоровья населения, оказывается, не СПИД или туберкулез, а неинфекционные заболевания, и, прежде всего, сердечно-сосудистые. И сейчас Минздрав начал открыто финансировать проведение эпидемиологических исследований в различных регионах страны, благодаря которым мы можем оценивать уровень факторов риска и корректировать их.

 

На фото: выступление Р.Г. Оганова на Первой международной конференции по профилактической кардиологии (Москва, 1985 год)

 

У нас всегда существовал лозунг «Болезнь легче предупредить, чем лечить», но, по большей части, только на словах. Ведь для того, чтобы получить эффект от профилактики, нужно что-то в нее вложить – как в бизнесе. И вот сейчас, наконец, появилось понимание того, что если мы хотим остановить эпидемию сердечно-сосудистых заболеваний, необходима популяционная стратегия. Население должно сначала понять, чего мы ждем от него, во-вторых, люди должны захотеть изменить свой образ жизни, и, в-третьих, – иметь возможность это сделать. Это долгосрочная программа, но поскольку она воздействует на все население, даже маленькие изменения дадут высокий результат по снижению заболеваемости и смертности.

 

Конечно, тех средств, которые выделяются, еще недостаточно. 500 центров здоровья, созданных в последние годы – это капля в море, но, по крайней мере, это показывает, что правительство и министерство начали действовать в этом направлении, а это уже хорошо.

 

 

Два человека определили мою профессиональную судьбу: Павел Евгеньевич Лукомский и Евгений Иванович Чазов. Первый научил меня основам врачебной профессии – как надо лечить больного, как писать статьи, проводить научные исследования. Второму я обязан тем, что по его рекомендации и инициативе стал заниматься профилактикой сердечно-сосудистых, а затем неинфекционных заболеваний. Он же передал мне свой бесценный опыт в вопросах организации медицинской помощи. Но были и другие люди, в разное время оказавшие влияние на меня.

 

На фото: Р.Г. Оганов и Е.И. Чазов (Европейский Конгресс кардиологов, Амстердам, 1976 год)

 

 

Своего первого пациента я, конечно, не помню, но некоторые случаи врезаются в память…

 

Одна из историй, очень трагическая, запомнилась на всю жизнь. Я работал тогда на целине – врачом в больнице поселка. К нам поступил пациент со стенокардией и ИБС. Поначалу все было спокойно, и вдруг у него развивается приступ загрудинных болей. И я ничего не могу сделать – все безрезультатно! Все доступные на тот момент средства не помогают, и пациент на моих глазах погибает. Ясно, что там развивался инфаркт миокарда, и ситуация была, в общем-то, в самом начале поправимая. Если бы это произошло в наше время, его бы, конечно, спасли. Ангиопластика, тромболизис, но в то время ничего этого не было. Я часто вспоминаю этот эпизод и то ощущение, когда ты полностью бессилен, хотя понимаешь, что происходит, и что нужно делать.

 

А вот пример прямо противоположный. Несколько лет назад рядом с нашим институтом (в соседнем здании) располагалось здание налоговой полиции. И у заместителя руководителя на рабочем месте развивается приступ загрудинных болей и кардиогенный шок. Раньше в таких ситуациях, как правило, люди погибали, и судьба этого больного могла быть такой же. К счастью, его быстро доставили к нам в операционную. Мы сделали ангиографию, увидели, что сосуд закрыт и провели ангиопластику. И человек выжил, шок прошел, он благополучно выписался. Это яркий пример счастливой случайности – если бы наш институт не оказался рядом, пациент мог погибнуть, ведь в этих случаях смертность почти 90-процентная.

 

 

На протяжении почти 23-х лет я возглавлял ГНИЦ профилактической медицины, а полтора года назад решил – хватит быть директором! Честно сказать, административные функции с годами начинают надоедать. И я перешел на более спокойную работу, сейчас я возглавляю отдел профилактики коморбидных состояний. Признаться, этой переменой я доволен. Теперь могу заниматься не тем, что должен, а тем, что хочется: лечебной, научной работой, педагогической деятельностью – помимо работы в Центре я заведую кафедрой доказательной медицины 1-го МГМУ им. Сеченова. Много выступаю с лекциями по всей России.

 

Мой рабочий график сейчас довольно прост, и это меня очень устраивает. Просыпаюсь я рано, и до начала работы у меня есть время чем-то заняться – почитать статьи, к примеру. Кроме того, появилось больше времени для общения с моими сотрудниками по научным вопросам, подготовке публикаций, выступлений.

 

 

Очень трудно сформулировать, что является главным в профессии врача. Прежде всего, это, наверное, желание помочь людям. Готовность чем-то жертвовать ради этого – комфортом, привилегиями. Нужно любить больного, и поговорка «больной всегда прав» – она, в общем-то, справедлива. В любой ситуации нужно относиться с пониманием к пациенту, делать скидку на то, что это больной человек. Даже если он груб с вами, срывается – врач должен это терпеть.

 

Вообще, сегодня парадигма отношений «врач – пациент» изменилась. Если раньше преобладал, так сказать, административно-командный стиль общения с пациентом, то теперь считается, что отношения должны быть партнерскими. Многие вопросы необходимо обсуждать, объяснять, убеждать больного, находить общее решение проблемы. Пациент начинает больше доверять врачу, а это повышает его приверженность к лечению. В кардиологии это имеет огромное значение, ведь большинство сердечно-сосудистых заболеваний неизлечимы, мы можем только «отодвинуть» прогрессирование болезни. А значит, лечение будет продолжаться всю жизнь, и в этой ситуации очень важна приверженность пациента к лечению, к рекомендациям, к образу жизни. Ну, а главное – это, конечно, доверие к врачу.

 

Самое большое удовольствие, когда человек приходит, думая, что он болен, а ты обследуешь его и говоришь, что он здоров. Думаю, это лучшие моменты в профессии врача.